Человеческая цивилизация построена и существует благодаря общественно-полезному прогрессирующему производительному труду (далее для обозначения этого понятия используется сокращение «ОППТ»).
В общем случае для того, чтобы человек занимался ОППТ, он должен быть к нему как-то мотивирован.
На протяжении всей человеческой истории до недавнего времени трудностей с мотивацией человека к ОППТ в общем-то не возникало. Обычно эту функцию успешно выполняли деньги, на которые — благодаря разделению труда — человек приобретал себе блага, созданные другими. Деньги нужно было заработать ОППТ. Это и служило к нему мотивацией.
Поэтому до сих пор внимание всех экономических теорий было сосредоточено в основном на деньгах, труде и их взаимодействии. Тема же мотивации ко всему этому обычно оставлялась в стороне, как нечто саморазумеющееся. А в господствующем обыденном мировоззрении мысль о том, что человека нужно как-то мотивировать к зарабатыванию денег, и вовсе воспринимается как нелепость.
Однако теперь, когда человечество сделало определённые успехи в своём развитии, перед ним, как видится автору, в этом вопросе появляется весьма туманная и пугающая перспектива. Которая, по-видимому, потребует самого внимательного изучения этого предмета.
До сер. XX в. подавляющее большинство людей зарабатывало деньги, будучи мотивированным удовлетворением жизненно-необходимых потребностей (пища, жильё, одежда, постель, средства поддержания здоровья и гигиены, средства передвижения). Производительность технологий была низкой, производимых благ на всех драматически не хватало, и даже за блага, самые необходимые для существования, приходилось жёстко конкурировать, усердно трудясь; часто лишь для того, чтобы обеспечить себе просто ещё один день жизни. Т.е., мотивацией к зарабатыванию денег и ОППТ была индивидуальная борьба за биологическое выживание.
Но в сер. XX в. в развитых странах в следствие научно-технического прогресса производительность технологий достигла столь высокого уровня, что жизненно-необходимые блага быть дефицитом перестали, цены на них упали до уровня бросовых, а необходимость конкурировать за них отпала. Дешевизна и доступность благ с одной стороны и развитие систем социальной поддержки — с другой привели к тому, что теперь в развитой стране практически любой её уроженец имеет возможность каким-либо способом «пристроиться», так чтобы не производить никакой работы по существу, не напрягать свои силы, не реализовывать свой потенциал к ОППТ, но все жизненно-необходимые блага иметь.
Поскольку мысль об этом идёт в разрез с распространёнными ещё в силу инерции мышления представлениями многих людей о «насущной необходимости зарабатывать на жизнь», она нуждается в раскрытии и пояснении примерами.
Если вам не хочется работать и ваши запросы невелики, в условиях современного благополучного города вы практически всегда можете устроиться на какое-нибудь необременительное и неответственное рабочее место, где получают минимальную, но достаточную для существования зарплату, никакой работы по сути не производя, — это называется «зряплата»: «нам делают вид, что платят — мы делаем вид, что работаем», или «синекура» (от лат. «sine cura» — «без забот»). Суть здесь в том, что современное общество стало столь большим и столь сложным, со столь сложными и столь «неплотными» в смысле эффективности экономикой, информационными и управленческими процессами, что образовало огромное количество ниш-псевдопрофессий, существующих не в силу насущной потребности в их труде, а по формальному принципу: в силу административной и законодательной структуры, инерции и анахронизмов, идеологии, представлений о престиже и т.п. В наше время важнейшими гнездилищами синекур являются прежде всего различные государственные структуры (административные, фискальные, научные, образовательные, идеологические, архивные), с богатой бюрократической системой, формальной организацией труда и слабыми обратными связями; политические и общественные организации (различные виды партий и движений по борьбе с чем-либо или в поддержку чего-либо), деятельность которых не содержит обратных связей имманентно; наблюдательные и социологические службы, призванные обеспечить обратную связь другим социальным институтам, но сами её обычно не имеющие; крупные или быстро растущие фирмы (особенно монополии и государственные подрядчики), приобретающие черты государственных структур и раздувающие штат ради престижа; почти сплошной синекурой в мирное время является армия со всеми вспомогательными системами; и, наконец, церковь — исторически первый социальный институт, породивший понятие и название синекуры.
Далее, если у вас есть какая-нибудь подходящая собственность (квартира,
загородный дом, офисное или складское помещение, капитал, исключительные права
и т.д.), вы можете её сдать и жить на ренту. Если «в пределах доступа» есть
какой-нибудь человек с достатком, хотя бы вдвое превышающим прожиточный
минимум, имеет смысл попробовать «сесть» ему «на шею» в качестве
«великовозрастного дитяти», содержанки/альфонса или «бедного родственника».
:-) В современных государствах существует множество видов
пенсий и пособий (по старости, по инвалидности, по выслуге на некоторых
профессиях, по безработности, для адаптации иммигрантов, по уходу за ребёнком,
по многодетности, для матерей-одиночек и т.д.), на которые нередко вполне
можно жить. В мусорных ящиках современных городов можно найти не только массу
полезных вещей, но даже совершенно годную пищу (в современных мегаполисах
существует общественное движение любителей, называющихся «фриганами», которые
из убеждений — а не от нужды — питаются списанными партиями продуктов, каждый
день выбрасываемых супермаркетами на соседние помойки). Также к вашим услугам
множество секондхендов, распродаж, благотворительных и рекламных акций, раздач
и т.п. Наконец, если у вас нет ничего — даже жилья — для вас есть приют, в
котором всё, необходимое для биологического выживания, вам обеспечат
бесплатно.
Не слишком отстаёт в этом смысле от города теперь и деревня, где большую часть года можно успешно вести почти натуральное хозяйство, а для зарабатывания денег на покупку жизненно-необходимых благ, произвести которые самостоятельно невозможно (электрическая лампочка, керосин, посуда, инструменты, радиоприёмник, мобильный телефон и т.д.), в силу их крайней дешевизны, достаточно разовых летних заработков в ближайших центрах цивилизации.
В тёплых странах ситуация ещё проще, т.к. там обычно практически не требуется ни жильё (достаточно фанерной коробки), ни одежда (достаточно трусов и шлёпанцев), ни обогрев; пища нередко растёт сама, а деньги на всё остальное можно достать попрошайничеством или разовыми подработками.
Ныне описанным выше образом живёт значительная часть населения более-менее развитых государств.
Возникает закономерный вопрос. Если необходимость бороться за индивидуальное биологическое выживание теперь практически отпала, что же тогда станет мотивацией к зарабатыванию денег и ОППТ как следствие?
Долгое время и поныне одним из важнейших средств мотивации к ОППТ являются семья и продолжение рода.
Обзаведение семьёй и, особенно, потомством создают значительный новый набор потребностей и канал расходов, вынуждающие на повышение производительности. Дети ничего не производят, но много потребляют. Родитель вынужден их обеспечивать, что и становится для него мотивацией к ОППТ. Т.е., человека, уже выбывшего из-под мотивации борьбой за жизненно-необходимые блага, в следствие научно-технического прогресса и лёгкой доступности этих благ, семья как бы возвращает обратно, завышая его потребность в этих благах дополнительно. Посмотрим, как обстоит дело с этим типом мотивации в настоящее время.
В доурбанистическую эпоху, когда подавляющее большинство людей жило в деревне, продолжение рода несло человеку прямую и достаточно скорую выгоду. В то время доминировал тяжёлый, но примитивный и монотонный ручной труд. С одной стороны, его эффективность просто арифметически зависит от количества рабочих рук, и, следовательно, чем больше в коллективе (семье) членов, тем выше его производительность. С другой же стороны, ручной труд обычно прост в освоении, так что человек может овладеть необходимыми операциями и начать трудиться в весьма раннем возрасте. В деревенской семье ребёнок начинал помогать своим родителям по хозяйству с 3 лет. С 10 лет он уже трудился наравне со взрослыми, благо к этому времени он становился физически достаточно силён, а времени на освоение ручной труд обычно требует мало. Поэтому, хотя сначала рождение потомства приносило человеку повышенные потребности, вынуждая его трудиться больше, спустя примерно 10 лет подросший отпрыск превращался из нахлебника в помощника — за счёт того, что, уже производя, сам потомства ещё какое-то время не имел, — повышая т.о. общую производительность семьи. Когда же он обзаводился собственной семьёй и потомством — и его потребности аналогично повышались, — на его место помощника родительской семьи заступал следующий подросший в ней ребёнок. И т.д.
Кроме того, поскольку в деревне, выражаясь понятиями города, жилплощадь неограниченная и, когда в доме становится тесно, новый просто строят рядом, выросшие дети селились и жили поблизости от своих родителей, поддерживая их позднее в старости. В условиях, когда всеобщей пенсии по старости ещё не существовало, гарантия достойной старости в виде детей, служила ещё одним доводом в пользу обзаведения семьёй и потомством.
Но в XX в. ситуация полностью изменилась. В жизни современного общества простой ручной труд играет роль намного меньшую, а те виды труда, которые по-настоящему актуальны, требуют очень долгого обучения и вхождения в профессиональную среду, нередко растягивающихся на десятки лет. В наше время человек становится экономически самостоятельным (перестаёт зависеть от родителей) лишь годам к 30 или позже, пока пройдёт, наконец, все этапы необходимой профессиональной подготовки (среднее образование, высшее или специальное образование, накопление опыта на низших должностях своей профессиональной сферы, карьерный рост). Всё это время он остаётся для родителей обузой — т.е. практически всю их трудоспособную жизнь до самой старости; вернуть родителям «затраты в себя» ему так и не удаётся, и он превращается для них в чистого нахлебника.
Невозможность же в условиях города селиться поблизости от родителей — в городе мы не можем построить квартиру рядом с квартирой родителей, как дом в деревне, и вынуждены селиться там, где повезёт — делает поддержку своих родителей в старости крайне затруднительной. В условиях жуткой перенаселённости современных мегаполисов необходимость по-прежнему жить с родителями, когда ты уже давно взрослый, из-за невозможности приобрести жильё хоть где-то, превращает древний принцип семейного клана в карикатурное издевательство и становится лишним аргументом против того, чтобы обзаводиться потомством самому и повторить т.о. участь своих родителей. Существование же всеобщей пенсии по старости этот довод в пользу обзаведения потомством окончательно упраздняет.
Т.о., в современных условиях обзаведение семьёй и, особенно, потомством стало делом откровенно невыгодным и превратилось в «ярмо», которое человек обречённо навешивает на себя, заранее зная, что оно никогда и никак ему не окупится. Неудивительно, что идея брака и тем более продолжения рода в условиях современных городов стала весьма непопулярной.
Когда необходимость зарабатывать деньги ради жизненно-необходимых благ перестаёт быть мотивацией к ОППТ, некоторую часть людей удаётся мотивировать различными «игрушками».
Тогда мотивацией становится приобретение благ, для жизни необходимыми не являющихся, а служащих лишь для удовлетворения каких-либо инстинктов (часто — это инстинкт борьбы за социальный статус (престиж, собственная значимость, «самореализация» и т.д.)). Приобретение этих благ требует денег, дополнительных к тем, что достаточны для биологического выживания. А для приобретения этих дополнительных денег необходимо напряжённо трудиться, занимаясь ОППТ и жёстко конкурируя, как в прошлом — ради денег, необходимых для биологического выживания. Часть людей готова работать для того, чтобы в дальнейшем последствии, напр., купить модный костюм и посетить в нём дорогой ресторан, завести собственный зоопарк с аллигатором и малой пандой, купить последнюю модель сотового телефона в платиновом корпусе, построить загородный особняк с крытым бассейном, снять элитную проститутку, погрузиться на дно кораллового рифа и потрогать морскую звезду, заказать на День Рождения выступление знаменитой певицы, поставить в гараж раритетный автомобиль, провести банкет на историческом судне, побывать в орбитальной станции, повесить в гостиной оригинал картины XVII в. и мн. др. в самых неисчислимых вариациях.
Т.е., их мотивацией становятся различные «игрушки». Над мотивацией «игрушками» часто смеются как над «бессмыслицей», но это не вполне справедливо, т.к. при всей бессмысленности «игрушек» она является мотивацией к ОППТ.
В перечисленных выше примерах «игрушки» направлены на инстинкт борьбы за социальный статус. Но «игрушки» могут быть направлены и на удовлетворение других инстинктов:
Здесь уместно вернуться к теме семьи и продолжения рода. Теперь мы начинаем понимать, почему это явление не исчезло в современных городах совсем, вопреки выводам, сделанным выше. Во-первых, для части социальных категорий по инерции мышления (сохранившейся от приехавших поколение-другое назад в города крестьянских предков) обладание семьёй ещё считается признаком высокого социального статуса. Т.е., для этих людей семья является «игрушкой», направленной на инстинкт социального статуса (такой же как, напр., дорогой автомобиль). Во-вторых, у части людей родительский инстинкт переразвит. Для них содержание семьи — а точнее детей в ней — становится «игрушкой», направленной на родительский инстинкт. Т.о. в городах семья и продолжение рода, став невыгодными с точки зрения рациональной, не исчезли полностью благодаря тому, что тоже стали разновидностью «игрушек». А модная в развитых государствах политика поощрения рождаемости преследует целью в действительности не сколько увеличение населения, которое в наше время практически и не нужно, сколько является частным случаем рекламной кампании одной из «игрушек», предназначенной мотивировать родителей на ОППТ.
Существуют «игрушки», ставшие типичной мотивацией к ОППТ значительного процента людей. Как следствие, вокруг них, прямо или косвенно стала вращаться значительная часть современной экономики. Среди таковых ярким примером служит частный легковой автомобиль, благоприятно сочетающий в себе ряд важных для мотивирующей «игрушки» качеств:
Массовая автомобилизация породила в современном обществе ряд тяжелейших проблем: высочайшую смертность населения в связи с автодорожными авариями; загрязнение окружающей среды выхлопными газами и автохламом; критическую зависимость экономики от источников углеводородного топлива; хронические транспортные заторы в больших городах доавтомобильной, неприспособленной для их массового применения, постройки. Но теперь мы понимаем, почему вопреки очевидному решению вышеперечисленных проблем, с переходом на демотивирующую к массовому пользованию частными автомобилями административно-экономическую политику власти государств не спешат. В условиях нарастающего дефицита мотивации к ОППТ в современных развитых государствах, частный автомобиль стал одной из немногих типичных «игрушек», приобретение которой ещё более-менее сносно мотивирует граждан к ОППТ.
По сути дела можно констатировать, что в современной цивилизации «игрушки» стали основной мотивацией к ОППТ.
В прямое следствие этого в современной экономике часть, занятая производством различных «игрушек» — предназначенных в конечном счёте мотивировать кого-то зарабатывать деньги ради их приобретения, — необычайно развилась и стала даже превалировать над частью, занятой собственно ОППТ. Такая ситуация часто вызывает нарекания как «непроизводительная» и «вредная». Однако теперь мы понимаем, что такое отношение — несправедливо. Производители «игрушек» отнюдь не бесполезны: не производя никакой полезный продукт сами, они, однако, производят средство, мотивирующее в конечном итоге на его производство кого-то другого.
Одной из причудливых черт экономики многих современных «игрушек», возникшей как средство повышения их мотивирующей способности, стала «искусственная недолговечность». В процессе оптимизации оборота продукции и поддержания загруженности средств производства спросом маркетологи пришли к искусственному занижению надёжности и долговечности выпускаемой продукции, пожертвовав ими в пользу стабильности оборота. (Напр., гаджет нарочно выпускается в легко повреждаемом корпусе, «шмотка» намеренно изготавливается непрочной и неудобной для самостоятельного ремонта, стандарт электронного устройства или программного обеспечения целенаправленно преждевременно объявляется упразднённым.) Такую ситуацию тоже часто критикуют как «возмутительную», но снова не следует забывать, что «искусственная недолговечность» — это тоже один из способов мотивации к ОППТ, неосознанно выработанный современной экономикой, пусть и весьма извращённый.
Однако, к сожалению для человечества, мотивация «игрушками» подходит далеко не всем. Она годится лишь «взрослым детям» — тем, у кого ещё не исчезла детская потребность в игрушках и подростковая потребность в самоутверждении. Но значительная масса людей — «взрослые взрослые». «Игрушки» их уже не увлекают, и мотивировать их к ОППТ таким способом невозможно. Кроме того, высокий уровень производительности современной экономики, порождает большое количество «игрушек» бесплатных.
Пугающим при этом выглядит тот факт, что к последним, среди прочего,
относятся и наиболее сильные разумом и наиболее способные в
познавательном и творческом плане представители человечества, в которых
сосредоточен его основной созидательный и развивающий потенциал. Поскольку
мотивирующая суть «игрушек» основана на удовлетворении ими инстинктов, на
эмоциях, они и действуют лишь на тех, у кого в психической сфере эмоции
преобладают над разумом. Но в явную силу того, что эффективность
познавательных и творческих способностей обусловлена разумом, являющимся
антиподом эмоций, эффективность таких людей в познавательной и созидательной
деятельности невелика. Множество эмоциональных и легко подверженных инстинктам
посредственностей готово трудиться «в поте лица» и «лезть из кожи вон» ради
модных покупок и развлечений, но и миллион их не способен произвести того, что
может один талантливый корифей-интеллектуал. Который, однако, остаётся от ОППТ
в стороне, будучи полностью удовлетворён тем, что имеет, понимая разумом
ничтожность и бессмысленность «игрушек», и не имея т.о. никакой мотивации.
:-/
Деньги можно зарабатывать не только для того, чтобы непосредственно тратить. Кроме немедленного приобретения благ существует ещё один путь утилизации зарабатываемых денег и, следовательно, ещё один способ мотивации к ОППТ. Если текущей потребности в приобретении благ нет, деньги можно накапливать, создавая сбережения на будущее, когда такая потребность появится.
Посмотрим, как с этим видом мотивации обстоят дела в настоящее время.
До XX в. основной денежной единицей была порция драгоценного металла. Она считалась безусловной ценностью, была средоточием всеобщих устремлений и мотивацией значительной части человеческих поступков. Стремление к драгоценным металлам принято порицать, но не надо забывать, что в те времена оно толкало людей на бурную деятельность, напряжённый, самоотрешённый труд, выдающиеся подвиги и авантюры. Обращает на себя внимание факт, что поступки, совершавшиеся ради драгоценных металлов в прошлом, по своей рискованности, дерзости, трудоёмкости, самоотверженности в наше время немыслимы. Оцените, для примера, с точки зрения современных реалий экспедиции Эпохи Великих Географических Открытий (напр., Гамы, Магеллана, конкистадоров), деятельность алхимиков, жизнь первопоселенцев (напр., американского побережья, Сибири, Фолклендов), строительство транспортных систем (напр., канал Миди, Бруклинский мост, Сен-Готтардская дорога), промыслы и разработки ресурсов (напр., золотых копей, каучука, морского зверя). Мотивированность предпринимателей прошлого с современной несоизмерима. Причина этого в том, что в эпоху господства драгоценных металлов, хорошо потрудившись или рискнув в молодости, вложив своё здоровье и время, и раздобыв каким-либо образом достаточное количество драгоценного металла, человек не просто удовлетворял свои жизненно-необходимые потребности, не просто получал возможность приобрести «игрушки», но и становился гарантированно обеспеченным на всю жизнь. Он клал драгоценный металл в место, доступное только ему, а затем, отделяя по чуть-чуть, обменивал на нужные ему блага до конца жизни. Так возникло современное понятие о накоплении богатства.
Все мы с детства слышали о кладах и сокровищах в сундуках с золотыми монетами прошлых веков и довольно много людей всё ещё переносит эти легендарные образы на наше время, полагая, что и сейчас деньги можно, хорошо постаравшись, как-то заработать один раз, чтобы обеспечить себя на всю жизнь.
Однако, начиная с XVIII в., драгоценные металлы были постепенно выведены из повседневного оборота и заменены бумажными деньгами, которые в сер. XX в. полностью лишились с ними связи.
Разница между драгоценными металлами и бумажными деньгами следующая:
| драгоценные металлы | бумажные деньги |
|---|---|
| Существуют в силу явления природы, вечно и неизменно. Напр., вы могли положить кусок золота в сундук, достать его через 50 лет и купить на него товары, т.к. оно осталось всё тем же золотом, неотличимым от современного. | Изготовлены некой властью, функционируют какое-то время, затем заменяются на другие. Напр., если вы положите рубль в копилку и достанете его через 50 лет, вы не сможете на него ничего купить, т.к. к тому времени рубли такого образца признаваться уже не будут. |
| Существуют на Земле в заведомо ограниченном количестве. Не существовало и пока не существует способов ни изготовить химический элемент, ни в раз его отменить. Поэтому с трудом поддавались каким-либо манипуляциям со стороны власти. | Всегда могут быть как допечатаны ещё (при этом возникает инфляция, постепенно уничтожающая сбережения), так и объявлены упразднёнными (при этом сбережения уничтожаются мгновенно). Поэтому полностью подконтрольны власти соответствующего правительства. |
| Будучи явлением природы, которое человек у неё мог лишь позаимствовать, недоступны для нелегальной эмиссии. Невозможно сфальсифицировать то, для чего нет технологии изготовления. Имитация же драгоценного металла выявляется довольно простыми физическими методами. | Будучи продуктом человеческих технологий, вполне поддаются подделке. Технологии, доступные одному (правительству-эмитенту), могут быть воспроизведены и другим (фальшивомонетчиком). Это сразу же сделало бумажные деньги предметом постоянной борьбы «меча и щита» — фальшивомонетчиков и разработчиков средств защиты — обусловливающей постоянную эволюцию, а значит и регулярную смену образца бумажных денег. |
| Признавались во всех государствах тогдашнего цивилизованного мира. Вы могли приехать в другое государство и на золотые монеты сразу же купить необходимые вам товары. | Действительны в основном только в пределах какого-то одного государства, на территории которого признаются. Если вы переедете с пачкой купюр валюты одного государства в другое, купить на них непосредственно вы ничего не сможете. |
| Поддаются делению и трансформации в удобную форму и не повреждаются большинством воздействий, включая даже огонь. Напр., даже если ваша власть запретила обмен золота на товары, вы могли подпольно переплавить его в удобную для транспортировки форму, нелегально переместиться в другое государство и снова им воспользоваться. Клад с золотом, спрятанный в произвольном месте, легко переживал любые агрессивные воздействия и катастрофы, включая пожар и затопление. | Не поддаются ни делению, ни трансформациям и очень нестойки к различным воздействиям. Сбережения в бумажных деньгах не переживут, напр., пожар или затопление. |
| Признавались ценностью «снизу», т.е. всем народом в силу всеобщей договорённости. Вы могли обменять порцию драгоценного металла на необходимые блага вне зависимости от того, как на это смотрит ваша или местная власть, поскольку его ценность признавалась внизу общества и это признание не поддавалось контролю сверху. Т.о. ценность драгоценных металлов была обеспечена всей экономикой тогдашнего мира и мало зависела от прихотей политики или обстоятельств экономики в каком-то отдельном государстве. | Навязаны в качестве ценности «сверху», т.е. властью правительства, которое обязывает народ признавать их ценностью, покуда имеет на это власть. Степень же реального признания ценности бумажных денег народом с навязываемой властью может не совпадать, из-за чего становится возможным существование валют с искусственно «надутой» ценностью. Т.о. ценность бумажных денег обусловлена только политикой и экономикой соответствующего государства и полностью зависит от прихотей его правительства и состояния его экономики. |
| Покупательная способность с течением времени менялась незначительно, а продолжительность жизни была меньше современной, так что в продолжение жизни одного человека она оставалась примерно одинаковой. Т.о., человек мог откладывать во времени заработанную каким-либо образом ценность, уверенно делая накопления в драгоценных металлах на всю последующую жизнь. | Покупательная способность постоянно уменьшается, как плавно, так и резко, как в силу естественных экономических процессов, так и от прихотей политики. Продолжительность же жизни увеличилась. И теперь можно гарантировать, что в продолжение жизни одного человека (а нередко и всего лишь в течение нескольких лет) его накопления в бумажных деньгах обесценятся. |
Т.о. за последние двести лет государства полностью отобрали у граждан независимую и стабильную во времени денежную единицу, пригодную для долговременных сбережений, заменив её на конъюнктурные и короткоживущие бумажки, ценность которых полностью зависит от прихотей правительств и склонна к естественному «рассасыванию». Фактически к настоящему времени деньги умерли, превратившись в товарные талоны с ограниченным сроком действия. А накопление богатства в классическом представлении («сундук с золотом под кроватью») стало невозможным. Делалось это с целью стимулировать экономический прогресс (побудить людей меньше накапливать, а больше работать, зарабатывать и тратить) и своей цели достигло.
Но побочным эффектом этого стала практическая невозможность надёжных долговременных сбережений. До сер. XX в. в условиях недостатка производимых благ и необходимости за них бороться, служившей мотивацией к ОППТ, это было несущественно. Однако в наше время, в условиях достаточности благ, это уничтожило сбережения как потенциальную мотивацию к ОППТ, которая могла бы пригодиться теперь в качестве замены борьбе за жизненно-необходимые блага. Вдобавок, заграбастав под себя полный контроль над денежными единицами, государства так много, непредсказуемо и безнаказанно ими «играли» и злоупотребляли, что полностью отучили современного человека от интереса даже к краткосрочным сбережениям.
Конечно, человек, обладающий деньгами, едва ли смирится с тем, чтобы они
просто исчезли со временем, и по-прежнему стремится как-нибудь их сохранить.
Поскольку сделать это в каких-либо денежных единицах в настоящее время стало
невозможно, люди отчаянно изыскивают и изобретают для этого разнообразные
косвенные приёмы: вложение в недвижимость, в исключительные права, в
антиквариат; спекуляции на курсах ценных бумаг, диверсификация банковских
вкладов и т.д. Иногда эти приёмы приобретают гротескные формы и превращают в
суррогат порции драгоценного металла вещи, первоначально для этого не
предназначавшиеся даже близко. :-) Теперь мы понимаем, напр.,
почему в мегаполисах сложилась парадоксальная с точки зрения классической
экономической теории ситуация, при которой огромное количество
законсервированных владельцами квартир сочетается с колоссальными на них
ценами — квартиры стали использоваться как средство сбережений. Также теперь
мы понимаем, почему срок действия авторских прав абсурдно увеличился до
нескольких поколений (сделав их практически вечными) и почему так
рьяно-безумно борется за его искусственную реанимацию в условиях новых
информационных технологий соответствующее лобби — приобретение исключительных
прав на произведение с гарантированной популярностью тоже стало одним из
способов сбережения. Однако все эти средства весьма неудобны: громоздки,
рискованны, требуют постоянного внимания, компетентности в соответствующей
специальной области или имеют высокий порог вхождения, и оттого годятся лишь
на любителя, готового этим специально заниматься. И поэтому вряд ли могут
стать средством долговременных сбережений как мотивации к ОППТ.
Против мотивации к ОППТ сбережениями работает и другой фактор. В прошлые века каждый был вынужден думать о своём будущем сам и в условиях стабильных денег накопление на немощную старость было неплохой мотивацией к ОППТ в дееспособной молодости. Но в условиях перехода на короткоживущие деньги, понимая необходимость в социальной поддержке граждан в старости, государства стали обеспечивать пенсию по старости, которая достаточный для жизни минимум обычно гарантирует. При этом пенсия по старости, в отличие от собственных накоплений, жалуется всем, независимо от ОППТ, демотивируя т.о. к нему дополнительно. В будущем из-за эффекта «старения общества» из-за низкой рождаемости, обусловленной во многом и всеобщей пенсией по старости, современная пенсионная система может потерпеть крах, но в условиях утвердившихся реалий короткоживущих денег мотивации к ОППТ накоплением это никак не создаст, а лишь заведёт общество окончательно в тупик.
Т.о., перейдя век назад к короткоживущим деньгам с одной стороны и всеобщей пенсии по старости — с другой, государства заложили в будущем яму, к которой мы теперь и приближаемся.
Зарабатывать деньги можно не только с обычной скоростью и в обычных размерах. Можно стремиться заработать деньги со скоростью и в размерах, значительно превышающих таковые большинства. Т.е. стремиться к сверхбогатству.
Стремление к сверхбогатству является основой существования капиталистического общества и его прогресса. Члены капиталистического общества мечтают о сверхбогатстве и ради его достижения вынуждены напряжённо трудиться, занимаясь ОППТ и жёстко конкурируя как в прежние эпохи — ради денег, необходимых для существования. Т.е., для человека, не подпавшего под мотивацию борьбой за жизненно-необходимые блага, такой мотивацией может стать стремление к сверхбогатству. Реальное наличие сверхбогатых людей, воочию «взобравшихся» на вершину денежного «Олимпа», в т.ч. и c самого его «подножия», поддерживает их в этом стремлении.
Сверхбогатство часто осуждают, как источник злоупотреблений и несправедливости (а чаще просто из зависти), но это не вполне справедливо, т.к. при всех сопровождающих его пороках оно всё же является мотивацией к ОППТ (или хотя бы к производству «игрушек», предназначенных мотивировать к ОППТ кого-то другого). Сверхбогатых людей часто осуждают, как вредную аномалию и даже считают их наличие в обществе признаком неблагополучия, но это также вряд ли справедливо, поскольку их простое существование является наглядным стимулом для тех, кто поддаётся мотивации сверхбогатством. Сверхбогатых людей также часто осуждают, когда они ведут себя вызывающе показно, дразня своим сверхбогатством остальных. Но не надо забывать, что тем самым они осуществляют эту мотивацию. Так что, с учётом всего изложенного, мы скорее должны благодарить сверхбогатых людей за то, что они есть и за то, что они делают.
Принято считать (а чаще воображать), что сверхбогатство даёт обладателю качественное превосходство над остальными, некие особые блага и особое положение. В числе таковых обычно полагаются качественно иной уровень комфорта и качественно иная степень социальной свободы.
Рассмотрим эти составляющие по отдельности и проверим, так ли это в наше время.
| Когда-то питание большинства людей было недостаточным и неполноценным. Напр., дневной рацион простолюдина в Европе состоял обычно из куска чёрствого хлеба и кружки пива. В странах тропической Азии — из тарелки риса, на Ближнем Востоке — из грозди фиников. Мясо было доступно лишь по праздникам. Фрукты и овощи — преимущественно лишь осенью во время сбора урожая и только свойственные данной местности. Морепродукты — только жителям побережья и только в период лова. Такая мелочь как пряности продавалась по цене золота. Куски сахара давали в приданое принцессам. Голод был явлением регулярным, и целые страны страдали от характерных болезней (бери-бери, зоб, пеллагра). От этого продолжительность жизни была невелика. Но если вы были богатым, вы могли обеспечить себе полноценное питание круглый год. Вам каждый день подавали и свежую рыбу с побережья, и свежие фрукты с юга, и свежее мясо и шикарный торт и всё, что угодно ещё. И даже мороженое могли подать летом во льду, специально привезённом с севера. Голод вам не грозил. | В наше время разнообразная пища продаётся в магазине круглый год, независимо от сезона, по ценам, настолько низким, что даже очень бедные люди начали страдать ожирением. А что такое голод или неполноценное питание, не знают уже два поколения. Конечно, богатый человек может заказывать себе какие-нибудь экзотические деликатесы, но ни с точки зрения здоровья, ни с точки зрения удовольствия ничего существенного они ему не прибавят. |
| Когда-то у большинства людей единственная возможность помыться была только летом — в речке. Ну или ещё в коллективной бане по праздникам. Но богатый человек мог устроить себе ванну или бочку, в которую прислуга подливала специально нагреваемую воду. Он мог мыться мылом или даже заморской диковиной — шампунем. | В наше время в каждой квартире есть ванна и водопровод с горячей водой. То, что было ещё не так давно недоступно по удобству даже королю, в наше время есть даже у самого бедного. Богатому же человеку остаётся превосходить остальных в добавлении разных несущественных мелочей типа водного массажа или золочёных ручек. Или заменить ванну избыточным размерами бассейном, в котором он может не только помыться и расслабиться, но и, сделав несколько движений руками, проплыть некоторое расстояние. |
| Сейчас в это верится с трудом, но до XX в. практически на каждом человеке жили назойливые, зудящие, заразные вши. Низкие эффективность средств и культура гигиены в повседневной жизни перед плодовитыми и вездесущими паразитами были беспомощны. Обычные люди просто смирялись, принимая вшей как должное и пытаясь видеть в них повод для юмора. Но богатый человек мог одеться в баснословно дорогие шёлковые ткани, на которые вши не садятся, надушиться отпугивающими их ароматами, надеть ловушки-приманки, с помощью парикмахера бриться наголо и надевать парик, с помощью армии прислуги почаще менять одежду, постель, обстановку в жилище и само жилище. | В наше время вшей большинство людей знает лишь по картинкам. Синтетические инсектициды сделали их достоянием истории в равной мере как для богатых, так и для бедных. |
| Ещё не так давно повседневная жизнь человека была заполнена огромным количеством простого регулярного труда, необходимого для поддержания комфортных условий существования (т.н. «работа по дому»). Напр., в XIX в. у типичного горожанина, пользовавшегося нормальным качеством жизни, работа по дому требовала (по оценке автора) свыше 9 ч каждый день (53% времени бодрствования). Обычно эту проблему решали вступлением в брак: тогда работу по дому (деятельность внутриэкономическую) брала на себя жена, которую муж освобождал от необходимости зарабатывать деньги (деятельности внешнеэкономической). Но и в этом случае бедная женщина с такой огромной нагрузкой лишь едва справлялась. Однако богатый человек мог нанять штат профессиональной прислуги, которая всё время, необходимое на работу по дому, у него высвобождала (правда ценой тайны личной жизни). | В наше время благодаря бытовой технике, коммунальным услугам и городской инфраструктуре ежедневная работа по дому отнимает у человека лишь ок. 1.5 ч в день (8% времени бодрствования). Вы, конечно, можете нанять прислугу и в наше время, но высвободит она вам времени уже в 6 раз меньше (!), чем прежде. |
| Когда-то единственным средством передвижения у простого человека были собственные ноги. Расстояния же были большие, т.к. люди жили в редко застроенных и редко расположенных деревнях, а дороги — грязными, т.к. мостить умели лишь камнем или досками и только самые главные улицы в городах. Человек побогаче мог купить какую-нибудь скотину — лошадь или осла — и даже запрячь её в скрипучую тряскую телегу. Но если вы были богаты, вы могли ездить в карете или паланкине — закрытым от пыли и непогоды, на мягких сиденьях и защищаемым от тряски рессорами или бережными носильщиками. | В наше время даже не очень обеспеченный человек может купить (в т.ч. в кредит) автомобиль, комфортность движения в котором не уступает, по крайней мере, таковой в карете, а себестоимость содержания в автомобильном городе пренебрежимо мала. В городе доавтомобильной постройки к его услугам всегда есть общественный транспорт — со сходным уровнем комфортности, насколько это возможно для крайне скученной среды обитания. Богатому же остаётся лишь добавить в свой автомобиль водителя или превзойти остальных всякими «побрякушками» типа встроенной электроники, климат-контроля или материала сидений, или ездить по городским улицам во внедорожнике. |
| Когда-то единственной музыкой, доступной простолюдину, была лишь игра на каком-нибудь примитивном народном инструменте местных умельцев (типа дудочки или барабана), да такое же примитивное пение пьяными голосами в кругу соседей по праздникам. Но богатый человек мог купить себе сложный музыкальный инструмент, изготовленный профессиональным мастером, с помощью учителя научиться на нём играть или нанять профессионального музыканта. Мог пойти в театр или консерваторию слушать гастролирующего маэстро, нанять профессиональный хор или оркестр, мог даже купить себе крепостной театр. В совсем поздние времена богатый человек получил возможность купить граммофон и музыкальные пластинки. | В наше время даже очень небогатый человек может купить аудиотехнику с акустическими возможностями, превосходящими способности человеческого слуха, и бесплатно скачать в неё из Интернета миллионы звукозаписей идеального качества. Богатому же остаётся лишь тщетно соревноваться с ним всякой совсем уж бессмыслицей вроде эксклюзивного издания диска; личного присутствия на концерте знаменитости — где всё равно звучит та же фонограмма; — возможностью подержать исполнителя за руку, приобрести подержанную им вещь и получить его автограф. |
| Когда-то простолюдин не мог и не имел практически никакой возможности научиться читать, не говоря уж о том, чтобы купить книгу. Единственная информация об окружающем мире, которая ему была доступна — это лишь народные сказания, слухи на базаре и проповеди в церкви. Но богатый человек умел читать и мог покупать книги. Мог даже иметь собственную библиотеку и держать писцов для пополнения её копиями. Он мог учиться в университетах и брать уроки у профессионалов. Мог ездить по миру и читать книги в иностранных книгохранилищах. | В наше время читать умеют все, и даже очень небогатый человек может накупить личную библиотеку из тысяч книг, подключиться к Интернету, учиться в учебных заведениях, смотреть телевизор, читать газеты и журналы. Объём информации, доступной теперь любому, заведомо превосходит возможности восприятия и на порядки превосходит всё то, о чём когда-то даже самый богатый читатель мог лишь мечтать. |
Когда-то единственным средством сохранить видимое изображение для
простого человека было рисование пальцем в дорожной пыли, :-)
ну или угольком по бумажке. Но богатый человек мог нанять
профессионального живописца и заказать ему прекрасный, реалистичный
портрет, пейзаж, натюрморт маслом по холсту. Мог заказать ему несколько
копий. |
В наше время любой человек может купить фотоаппарат и делать столько изображений действительности, сколько сумеет. Дальше дело за художественным талантом, но купить его нельзя ни сейчас, ни в прошлом. |
Это сравнение можно продолжать ещё очень долго.
Когда-то разница между тем, что мог иметь бедный, и тем, что мог иметь богатый, была принципиальной, различия составляли порядки. Бедному не были доступны не только количество или качество, но и целые категории благ. С прошедших эпох нам остался вековой стереотип о том, что сверхбогатые люди наслаждаются в повседневной жизни каким-то качественно иным по сравнению с остальным средним большинством уровнем комфорта.
Но в XX в. научно-технический прогресс и переход экономики на массовое производство сделали блага дешёвыми и общедоступными, подняв «пол» возможностей и поджав вверх диапазон того, что становится доступно человеку по мере повышения его достатка. В наше время быт сверхбогатого человека от быта человека обычного уровня достатка уже почти ничем принципиальным не отличается. Их питание, одежда, сон, гигиена, внутренняя среда жилища, доступ к информации и произведениям искусства, возможности поддержания здоровья, средства передвижения, защищённость от опасностей природы и криминальных посягательств в своих принципиальных характеристиках стали одинаковыми. Различия теперь сводятся лишь к изощрённости деталей, аксессуарам и второстепенным функциям (т.н. «свистелки и перделки» = англ. «bells and whistles»), украшениям или тупому наращиванию количества, которое обычно быстро превосходит предел потенциально потребимого.
Существует расхожее мнение, что деньги дают власть, права, привилегии, вседозволенность, безнаказанность — в общем, силу независимости от юридических и моральных законов общества. Повсеместно принято жаловаться на коррупцию (или завидовать её возможностям) и безнаказанную вседозволенность, которой пользуются люди, имеющие большие деньги. Нередко люди даже придерживаются мнения, что право не зависеть от законов общества, в котором живёшь, пропорционально имеющейся сумме денег. (Обычно, впрочем, таких представлений придерживаются люди, сами большими деньгами не обладающие или начавшие ими обладать лишь недавно.)
Может быть, тогда стремление к независимости от законов общества сможет стать мотивацией к сверхбогатству, зарабатыванию денег и ОППТ как следствие? Рассмотрим, как в действительности обстоят дела в этой сфере и так ли велика сила денег над законами в настоящее время, как часто принято думать.
Когда-то, если у вас было много денег, вы могли купить, напр., раба.
Тысячу рабов. Представляете, целая тысяча человек в вашем распоряжении и вы
можете делать с ними буквально всё, что хотите! Если денег у вас было очень
много, вы могли купить город или даже государство. 8-) Вы могли
купить армию: максимально боеспособную, оснащённую по последнему слову
техники, могущую дать отпор любой другой армии и гарантировать вашу полную
суверенность и безнаказанность. За деньги можно было купить для себя
исключение в законах и помилование за любое преступление — всё совершенно
легально и открыто, не путайте с современной коррупцией. Можно было также
купить для себя новый закон, напр., узаконить наследуемую монополию. Можно
было купить дворянский титул, а вместе с ним и привилегии, напр., право носить
оружие и пускать его в ход по своему усмотрению без какой-либо ответственности
за последствия.
Но в дальнейшем развитие человечества пошло в направлении гуманизации и равенства прав. Постепенно были упразднены рабство, феодализм, сословные привилегии; приняты уравнивающие всех в правах — вне зависимости от достатка — конституции и законы; все опасные институты общества — такие как армия, оружие, законодательство, полиция, монополии — государство «подмяло» под себя.
В наше время вам не позволят легально владеть рабом, сколько бы денег у вас ни было. Как бы вы ни были богаты, вы не сможете купить ни город, ни государство, ни армию с современным боеспособным оружием, ни официальные исключения для себя в законах. В наше время вам вряд ли продадут атомную бомбу или авианосец, стратегический бомбардировщик или хотя бы современный боеспособный танк, сколько бы денег вы ни дали. Также ни за какие деньги вам не дадут доступ к государственной тайне, секретным архивам и объектам и не позволят приобрести произведения искусства или природы, которые государство считает своим достоянием. Нет таких денег, чтобы побывать, напр., на пресловутой базе 51 и воочию узнать, есть там «летающие тарелки» или нет. И нет таких денег, чтобы купить, напр., Эрмитаж. Если в вашей стране не разрешено владеть оружием, то не разрешено никому, независимо от достатка. А если разрешено, то всем, и тогда воспользоваться этим правом может даже человек совсем не богатый. За деньги можно, конечно, попытаться обойти многие законы и уклониться от ответственности за их нарушение, но только таких, которые не касаются интересов всемогущего государства, в не слишком заметных масштабах, тайно и рискуя. В тюрьме в наше время сидят и миллионеры.
Т.о. гуманитарное развитие человечества в сторону демократии и равенства с течением столетий сильно снизило «потолок» возможностей денег в плане расширения их владельцем своих прав, сведя его практически до общего уравнительного нуля. И будь вы хоть миллиардер, в основных вопросах перед законом в наше время вы практически равны с последним нищим.
То же самое произошло и с противоположной стороны. Когда-то простой человек был задавлен тяжестью огромного количества запретов, обязанностей и правил, сильно сужавших его свободу действий на каждом шагу. Простой человек был обязан исповедовать официальную религию и демонстрировать это регулярным участием в её публичных ритуалах, стиснут жёсткими запретами в сексуальной сфере, в одежде, в передвижении и выборе места жительства, в доступе к информации и образованию, профессии, творчеству, научным изысканиям, в праве на защиту жизни и имущества, не имел тайны личной жизни. Но за деньги эти запреты можно было преодолеть и сделать для себя исключение. Напр., простой человек был обязан ходить в официальную церковь своего государства, но за деньги мог купить право этого не делать или исповедовать ту религию, какую хотел. Секс вне брака, многожёнство, гомосексуализм и любые другие девиации были категорически запрещены и жестоко наказуемы, но за деньги вы могли купить собственный замок, окружить его непобедимой и непроницаемой охраной и внутри хоть развести гарем, хоть заниматься садомазохизмом совершенно безнаказанно. Часто простой человек не имел права покидать границы своей деревни, города, провинции, государства, селиться в каких-то местах, но за деньги можно было купить дворянство и такое право получить. Во многих странах было запрещено иметь книги, учиться, заниматься некоторыми видами деятельности, ремесла, искусств и наук, но за деньги всё это можно было устроить. Простой человек нередко не имел права сопротивляться воле и защищаться перед высокородным, но за деньги вы могли сами стать высокородным. В собственных владениях вы приобретали тайну личной жизни, которой тогда остальные официально не имели. В демократических странах при голосовании обычно действовал имущественный ценз.
Но, опять-таки, в следствие того, что развитие человечества шло в направлении гуманизации и равенства прав, постепенно права на всё то, что когда-то было дозволено лишь избранным, получали все, независимо от достатка. В наше время не стало нужно больших денег, чтобы исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, одеваться по своему вкусу в широких пределах, свободно передвигаться по территориям большинства государств и выбирать место жительства, читать книги на любые темы и учиться в любых учебных заведениях любым дисциплинам, выбирать любую профессию. Теперь каждый имеет равные права на жизнь и имущество и их защиту от любых посягательств. Полиция берётся за расследование и наказание убийства или ограбления любого человека, а не только богатого феодала. В своей квартире мы имеем тайны личной жизни больше, чем когда-то господа в каменных замках. Многие сексуальные девиации стали теперь легальны, остальные же делают практически недоказуемыми развившаяся тайна личной жизни и презумпция невиновности. Голосование стало всеобщим, из-за чего закон больших чисел его обессмыслил.
Т.о., с обратной стороны, у современного человека колоссально поднялся и «пол» юридических возможностей. В результате этого права, которые когда-то большинству были недоступны, стали доступны всем заведомо, независимо от достатка.
Диапазон юридических возможностей, которые теперь даёт обладание деньгами, в итоге сильно сузился — практически до тонкой прослойки, — что сильно обесценило их в этом смысле.
В общем итоге, значительное равенство гражданских прав, достигнутое к настоящему времени, привело к тому, что расширение своих прав в обществе за счёт денег теперь вряд ли может служить в качестве стимула их зарабатывать.
И снова возникает вопрос, ради чего тогда зарабатывать деньги?
Помимо денег мотивацией к ОППТ может служить и творческий и познавательный интерес: энтузиазм к созиданию, познанию и решению задачи.
При изучении экономики роль энтузиазма обычно крайне недооценивается, вытесняемая вниманием к отношениям только денежным. Но многие достижения человечества — от большинства совершённых в истории фундаментальных научно-технических достижений, до успехов движения Свободного Программного Обеспечения в последнем десятилетии и, напр., таких феноменов как Википедия — требуют отнестись к энтузиазму, как к фактору экономической активности, гораздо уважительней. Несомненно, эта тема ещё дождётся достойного исследования, когда экономическая наука осознает ущербность восприятия своего предмета только через деньги.
Энтузиазм является сильной мотивацией, и можно было бы надеяться, что, если деньги справляться с этой задачей перестанут, он перехватит её на себя. Гипотеза о том, что когда-нибудь человечество, избавившись от необходимости трудиться ради жизненно-необходимых благ, продолжит свой прогресс, движимое энтузиазмом, в общем, не нова.
Но, к сожалению, человеку, движимому энтузиазмом, как правило, свойственны, по крайней мере, два следующих недостатка:
Энтузиастом обычно движет стремление наглядно убедиться в своей способности достичь желаемый результат или в правильности своих идей. Поэтому, как только энтузиаст убеждается в том, что цель уже практически достигнута и осталась лишь самая, неинтересная, малость, его энтузиазм полностью прекращается, и он переключается на решение другой задачи, более интересной. Из-за этого большинство работ, ведомых энтузиастами, как правило, так и остаются хотя бы немного неоконченными. Энтузиасту неинтересно доделывать то, что уже почти и так сделано. Однако для остальных — тех, кто будут затем использовать продукт работы энтузиаста в своих целях — такая ситуация никак не годится — им нужен результат, законченный полностью, а не почти. Из-за этого плоды творчества энтузиастов хронически преследует «недоведённость до ума».
Иногда бывает, что энтузиазм страдает от противоположной крайности — чрезмерного «полирования» результата сверх достаточного для пригодности использования остальными.
В обоих случаях имеет место отсутствие чувства меры в достижении результата. Причина этого в том, что энтузиаст работает ради процесса, а не ради результата. Обществу же нужны именно результаты.
Человек — существо хоть и коллективное, но ограниченно. Творческая потребность является инстинктивной, но этот инстинкт не подразумевает взаимодействия с большим количеством сотрудников. Поэтому чистый творческий труд всегда ведётся в одиночку или в маленьком коллективе, а взаимодействие его с остальным обществом уже ведётся на принципах, от творчества далёких, при которых, в силу чрезвычайной многочисленности и разнообразия людей и интересов, необходимы многочисленные компромиссы.
При денежном способе мотивации созидательного процесса эти компромиссы достигаются дозированным насилием над творцом. В результате этого и получается продукт, годный к употреблению и интересующий не только создателя, но и остальное общество. При творчестве же на чистом энтузиазме результат часто оказывается в значительной мере «вещью в себе» — понятной и пригодной только для её создавшего и совершенно бесполезной для всех остальных. Пойти же на компромиссы и внести в результат изменения для подгонки его под интересы остальных энтузиасту неинтересно, т.к. эта деятельность творческой потребностью не обусловливается.
В большинстве случаев творчество, мотивированное только энтузиазмом, ограничивается лишь бессмысленной игрой.
Из-за этих двух недостатков энтузиазм служить мотивацией к ОППТ в объёме всей экономики человечества, скорее всего, не сможет.
В 2006 г. малоизвестный прежде математик Григорий Перельман шокировал человечество, отказавшись от премии, присуждённой ему за выдающееся научное достижение (доказательство Гипотезы Пуанкаре). В 2010 г. он шокировал публику повторно, отказавшись и от второй присуждённой ему за это открытие премии, размер которой составлял $1 млн. Свой отказ он объяснил тем, что деньги ему просто не нужны. Современники не нашли в произошедшем никакого повода для серьёзных размышлений, расценив всё лишь как экзотическое чудачество эксцентричного гения.
Однако, с учётом всего рассмотренного выше, феномен Перельмана приобретает более глубокий смысл и, возможно, является лишь первым, замеченным пока, проявлением начинающейся негативной тенденции. Заключается она в том, что в современных условиях человеку выдающихся умственных и творческих способностей больше нет смысла участвовать в общественной экономике и заниматься внедрением в неё своих достижений (т.е. заниматься ОППТ). Высокопроизводительная, расточительная и гуманная цивилизация гарантирует прожиточный минимум. (Перельман объяснял, что в его случае это — долларовые сбережения из щедрой стипендии, полученной во время стажировки в США. Кроме того, он имеет две квартиры. Со временем к ним, видимо, добавится и социальная пенсия по старости.) Семья и воспитание потомства стали невыгодными. К «игрушкам» высокоорганизованный разум равнодушен. Конверсия же гонорара в долговременные сбережения превратилась в задачу, подчас, неоправданно сложную.
Обладание деньгами требует различных затрат (в т.ч. и денег, которые часть обладаемой суммы т.о. съедают). Поскольку подавляющее большинство читающих наверняка никогда не обладало даже одной пятидесятой, предложенного Перельману, этот факт сплошь и рядом не осознаётся и потому нуждается в раскрытии:
Как уже было рассмотрено выше, до недавнего времени даваемое деньгами
повышение качества жизни относительно общего минимума, было
значительным и все эти затраты компенсировало. Однако
теперь, по прохождении обладаемой вами суммой денег некоторого оптимума,
дающего биологически нормальное качество жизни, прирост качества жизни стал
слишком незначительным и компенсировать эти затраты
перестал. И мы впервые в истории столкнулись с поразительным
явлением, которое ещё несколько десятилетий назад не мог себе представить не
только обыватель, но даже прозорливый экономист, — обладать деньгами сверх
некой суммы стало невыгодно. :-/
Обнародование важного для прогресса человечества достижения принесло
Перельману больше неприятностей, чем благ. А возникший в результате нездоровый
интерес публики отравил жизнь. (Уже несколько лет журналисты третируют
Перельмана телефонными звонками; дежурят у его квартиры; тыча в лицо
видеокамерой, сопровождают во время вынужденных вылазок в магазин и
распространяют по СМИ оскорбительные домыслы и подпольные видеозаписи.)
Очевидно, Перельман горько жалеет о том, что обнародовал своё достижение, и
считает это самой крупной ошибкой в жизни. Денежная премия, задуманная сто лет
назад как средство мотивации интеллектуалов к достижениям, в нач. XXI в.
сработала как средство демотивации. :-Z По-видимому, из
совершённой ошибки Перельман сделал выводы. И, к сожалению для нас, что ещё
его выдающийся разум откроет в безмятежной тиши его квартиры, мы, вероятно,
больше не узнаем...
Надо ли теперь объяснять, что мы так же не узнаем и о сотнях других выдающихся умов и талантов, вместе со всеми их достижениями, которые такой ошибки не совершают и не совершат? Поскольку о самом существовании Перельмана, его открытия и его феномена мы знаем лишь благодаря случайно допущенной им ошибке, очевидно, что аналогичные ему люди, совершающие аналогичные по масштабу достижения, в подавляющем основном остаются для нас полностью за гранью известного и, наученные его уроком, будут оставаться в числе ещё большем. Умственный труд гениев может массово превратиться в ни к чему не ведущую игру для себя. А, разогнавшаяся в XIX в. — во многом благодаря эффективной тогда мотивации деньгами, за которыми стояли борьба за индивидуальное биологическое выживание, выгодность семьи и продолжения рода и простота сбережений, — скорость научно-технического прогресса может скатиться до средневековой, снова ограничившись мелкими улучшениями, совершаемыми, вполне мотивированными теми средствами, какие ещё есть, но слабыми в умственном потенциале, посредственностями.
Следствием этого будет стагнация человечества на существующем уровне развития. К сожалению, этот уровень делает его ещё слишком зависимым от постоянного потребления ряда жизненно-необходимых и имеющихся на Земле в заведомо ограниченном количестве ресурсов (напр., ископаемых углеводородов, металлов, урана, плодородия почв, пространства для сброса мусора, уязвимости микроорганизмов к антибиотикам и вредителей к пестицидам и др.), а распространить свою экономическую деятельность за пределы Земли не позволяет. В следствие этого гибель человечества станет лишь вопросом времени, за которое оно исчерпает хотя бы один такой жизненно-необходимый ресурс, после чего вернётся в первобытное состояние с соответствующей ему численностью населения...
Надо ли также объяснять, что автор данной статьи формулирует всё это,
опираясь и на собственный пример? Живя в недрах процветающего мегаполиса;
унаследовав ренту с недвижимости, с избытком покрывающую жизненные
потребности; в условиях, делающих семью и продолжение рода самовредительством;
осознавая суетность предлагаемых современным человечеством «игрушек» и
бесперспективность попыток долговременных сбережений, автор также абсолютно не
поддаётся мотивации никакими действующими в настоящее время её видами, и ведёт
образ жизни, полностью исключённый из ОППТ. Как часть этой исключённости,
автор не будет прилагать никаких усилий по обнародованию и распространению
этой статьи и доведению сделанного в ней пугающего наблюдения до сведения
человечества... :-U
К настоящему времени научно-технический прогресс достиг такого уровня, при котором учёные стали строить реалистичные планы по достижению в обозримом будущем практического бессмертия. Под данным термином понимается такой уровень технологических возможностей, при котором станет осуществимым, ремонтируя организм, подобно технической системе, обеспечивать регулярное продление жизни человека неопределённо долго. К потенциальным направлениям достижения таких возможностей относят регенеративную медицину, киборгизацию, молекулярную биологию, нанотехнологии и др.
С точки зрения кибернетики старение человека — это нарастание энтропии в его организме. А мероприятие по продлению жизни — является мероприятием по её снижению. Поскольку энтропия нарастает постоянно, достижение бессмертия потребует от человека регулярного осуществления такого мероприятия бесконечно долго. Т.е. практическое бессмертие в сугубое отличие от бессмертия, обычно представляемого в художественной литературной культуре, ожидается не как разовая акция, а как бесконечный процесс.
С точки зрения экономики такое мероприятие по продлению жизни является разновидностью услуги, имеющей себестоимость. Поэтому она будет приобретаема за деньги и потенциально может стать новой мотивацией к ОППТ ради зарабатывания денег.
Поскольку потребность в бесконечной длительности жизни инстинктивна (не нуждается в привитии) и универсальна (живых существ, не стремящихся к ней, не существует), эта мотивация станет всеобщей и, возникнув раз, каких-либо мер по её поддержанию уже требовать не будет.
При мотивации практическим бессмертием человек занимается ОППТ, получает за него деньги, и тратит их на очередное мероприятие по продлению жизни.
Мотивация бессмертием станет мотивацией идеальной и вечной. Мотивированный ею человек живёт, чтобы заниматься ОППТ и жить дальше. Т.е., возникает эффективный трёхчленный цикл — ОППТ — деньги — продление жизни — снова ОППТ, — который будет функционировать бесконечно.
Достижение практического бессмертия решит проблему дефицита мотивации раз и навсегда. И спасёт человечество от замаячившего на горизонте апокалипсиса мотивации.
Загвоздка остаётся лишь в том, что для достижения практического бессмертия
нужен интенсивный научно-технический прогресс, который является
частным случаем ОППТ. К которому требуется мотивация. Которая в настоящее
время исчезает... :-/
Решив проблему биологического благополучия на продолжительности жизни, обеспечиваемой естественными ресурсами организма, до того, как решить проблему практического бессмертия, человечество создало лакуну в мотивации к ОППТ, когда мотивация выживанием уже прекратилась, а мотивация бессмертием ещё не возникла. В которую и рискует «провалиться» в ближайшем будущем.
Т.о., в настоящее время важнейшей целью человечества, в избежание грядущего апокалипсиса мотивации к ОППТ, стагнации научно-технического прогресса и гибели от исчерпания ресурсов, должно стать достижение практического бессмертия.
Проблема сводится к тому, сумеет ли научно-технический прогресс человечества достичь практического бессмертия прежде, чем прекращение мотивации затормозит его до такой степени, когда это достижение станет невозможным?